Скользкий - Страница 123

123

У самого въезда в поселок на обочине ржавел трактор. Точнее то, что от него осталось. Кто-то рачительный поснимал все, что могло пригодиться в хозяйстве, и даже умудрился упереть гусеницы.

— На горе стоит телега, у телеги нет колес… — прокомментировал увиденное Напалм, покосился на идущую рядом Веру и замолчал.

— Закат-то какой! — восхищенно протянул дядя Женя, залюбовавшись алыми облаками, сквозь которые просвечивали лучи заходящего солнца.

Во мужик дает! Нам бы до привала доползти, а он красотами природы любуется. Силен!

Уже предвкушая отдых, мы ускорили шаг и вскоре свернули с объездной дороги на уходившую к поселку грунтовку. Ботинки зачавкали по раскисшей грязи. И ведь по обочине не пройдешь — с обеих сторон тянутся заполненные водой канавы с заросшими травой краями. За левой канавой начинался пустырь, в раскисшей глине которого запросто можно было утонуть. Дальний край правой канавы обсыпался и расползся почти до сколоченных из подгнивших досок заборов частных домов.

— Подождите! — насторожился я, когда мы подошли к пепелищу.

Как-то смущал меня просохший на солнце участок дороги впереди. Везде, понимаешь, лужи, грязь, а через шаг уже все сухенько. В чем дело? Надо разобраться.

— Что еще? — заозирался по сторонам Григорий. Димитрий несколько раз подбросил и поймал метательный топорик, Напалм помассировал пальцами виски, а Хан и близнецы сняли автоматы с предохранителей. Быстро все сообразили, что ничего хорошего от внезапных остановок ждать не приходится. Тем более — мы уже почти в поселок зашли. Мало ли на кого нарвемся.

— Сейчас посмотрим, — я перепрыгнул через канаву и выломал из забора доску. Нет, эта трухлявая слишком. Вот эта в самый раз будет.

Вернувшись на дорогу, я почти вплотную подошел к сухому участку и ткнул в него доской. Нормально все. А если здесь? Тоже нормально.

Сзади послышались смешки.

Смейтесь, смейтесь. Я с раздражением воткнул доску в дорогу и едва не сделал шаг вперед — деревяшка неожиданно легко ушла в землю. Мгновеньем позже вниз ухнул целый пласт высохшей на солнце грязи. Отскочив подальше от открывшегося провала, внизу которого торчали обугленные колья, я оглядел дорогу. Придется вдоль забора пробираться: волчья яма вырыта во всю ее ширину. Вот ведь!

— Ни хрена себе, — выдохнул кто-то у меня за спиной. То-то же. Что-то теперь смешков не слышно.

— Давайте за мной. — Я вновь перепрыгнул через канаву, держась за доски забора, прошел по самому ее краю и, миновав опасный участок, выбрался на дорогу.

— Яма старая? — спросил первым повторивший мой маневр Григорий. — Можешь хоть примерно сказать?

— Старая, но укрывали ее уже после дождей, — нахмурился я. — Так что внимательней.

— Оружие к бою, — распорядился Конопатый. — Сергей Михайлович, есть кто рядом?

— Никого. — Колдун, которому из-за внушительного животика пришлось тяжелее всех, с трудом отдышался и проверил несколько амулетов.

Мы заторопились дальше, настороженно осматриваясь по сторонам. Не хотелось бы на хозяев волчьей ямы нарваться. Совсем не факт, что ловушка именно на людей поставлена, но все же…

— Ты чего? — удивился я, когда Напалм впервые за всю дорогу подсыпал порох на ударную полку своего пистолета.

— На всякий случай, — буркнул он и убрал рожок с порохом в сумку.

Григорий уверенно свернул в проулок между двухэтажным жилым домом с провалившейся крышей и высоким глухим забором то ли техникума, то ли школы. Все правильно — здесь, похоже, по-другому и не пройти: дорога впереди была перерыта. Ничего, центр поселка как раз где-то в том направлении должен быть.

Вылетевшее из окна дома копье ударило Димитрия в грудь и швырнуло на землю. Ни с того, ни с сего к горлу подкатил комок тошноты, но Ялтин выкрикнул короткую фразу, и наваждение сгинуло. Придерживая правое запястье левой рукой, Напалм пальнул из пистолета, и выскочившего на крыльцо ближайшего дома оборванца с топором просто снесло обратно в подъезд, стену густо забрызгало каплями крови. На смену оборванцу из окон двухэтажки выпрыгнули еще три бандита, но уже сориентировавшийся в обстановке Григорий открыл по ним стрельбу из АКСУ.

Прогудевшая в воздухе стрела чиркнула по плечу Мельникова, и он, выронив жезл «свинцовых ос», зажал рану рукой. Я пальнул в лучника, но тот успел отпрянуть от окна. Слаженно ударившие длинными автоматными очередями Первый и Второй изрешетили заскочивших в переулок с соседней улицы трех человек, прежде чем они успели метнуть в нас короткие копья.

Я прицелился во вновь мелькнувшего в окне лучника, и в это момент из-за забора кто-то прыгнул мне на спину. На ногах устоять не удалось, при падении винтовка вылетела из рук. Нашарив на поясе чехол, я вытащил нож и попытался ткнуть им придавившего меня к земле человека. Не достать.

Шею сдавила стальная хватка чужих рук, но тут дыхнуло жаром, и в нос шибанула вонь паленых волос и кожи. Заживо сгоравший бедолага сполз с меня и, зажав руками страшно обожженное лицо, начал кататься в грязи.

Пырнув на всякий случай его ножом, я подхватил винтовку и неожиданно для самого себя опять упал на колени. Ноги обмякли, перед глазами все поплыло. Удержать винтовку в руках удалось только чудом. Рядом упал на дорогу Гриша, а молотивший парня с непропорционально длинными руками Хан замешкался и пропустил удар в голову. Подхватив с земли топор, парень замахнулся…

Заряд картечи, вырвав кусок плоти, крутанул его и швырнул на забор. На выстрел у меня ушли последние силы и, отпустив винтовку, я повалился на дорогу.

123